Сновидел тишину. Настолько всеобъемлющую, тёмную и невозможную, что потерялся в ней. Растворился в первозданном беззвучии, растёкся по полу океанами горячих пенных слёз, разлетелся по стенам острыми брызгами.
От меня осталась крохотная частичка, которая трепетала от страха и пыталась кричать, чтобы услышать хоть что-то, кроме тяжёлой вибрации тишины в барабанных перепонках. Я же стал водой. Я плескался между скал, покрытых налётом соли, я чувствовал в толще себя шевеление плавника самой маленькой рыбки, я ощущал ласковое прикосновение ветра и пытался отпрянуть от его прохладных пальцев. Я был огромен и спокоен, важен и невероятно напыщен.
А затем пошел дождь. Я не видел приближение облаков, я и самих облаков-то не видел. Небо было кристально-чистым, и с высоты на меня смотрело Солнце, и плакало обжигающими слезами. Моя поверхность покрывалась зыбкой рябью, и от каждой капли оранжевой раскалённой влаги я раздражённо фыркал и выпускал тонкую струйку пара. Мне не нравилось такое поведение, неподобающее Солнцу. Я просил его перестать, оно улыбалось и продолжало горько рыдать и посмеиваться. И внезапно я услышал эрху. Мелодию, которую ранее не встречал никогда, равной которой нет. Я замер, забыв обо всём на свете, и Солнце тоже заслушалось и успокоилось. Я слушал, и мне ужасно хотелось танцевать. Высокие волны бежали по поверхности меня, и одна из них, взметнувшись выше края небесного, обдала брызгами Солнце, которое не замедлило погаснуть. И тут же музыка оборвалась, а я падал куда-то вглубь, в темноту и могильный холод, унося с собой последнюю словленную горячую каплю.