Представьте себе, что вы поднимаетесь по грязным ступенькам из подземного перехода. За вашей спиной - предрассветные сумерки, странные шорохи и несмолкающий гул человеческих голосов, и если прислушаться, то отдельные слова становятся похожи на крики одиноких чаек. На ступеньках беспорядочно валяются смятые рекламки, окурки, видны пятна затёртых плевков, островки разноцветной жвачки. Это - осколки разбивающихся жизней, выброшенные по ненадобности. Это обломки чьей-то памяти, слова, мысли и действия, не имеющие ни малейшего значения ни для бывших хозяев, ни тем более для вас. Вы поднимаетесь медленно и неохотно, потому что наверху брезжит ярчайших солнечный свет, а глаза, успевшие за пару минут привыкнуть к душному полумраку, упрямо опускаются долу. Ленивым вынужденным жестом вы поднимаете руку и заслоняете глаза, чтобы дать им секунду на адаптацию. И вдруг вашей ладони нежно касается мыльный пузырь, переливающийся радужными спектрами, настолько неожиданный, что кажется глюком. Вы опускаете руку и видите, как над вами плывёт целый рой прозрачных мыльных шариков, некоторые из них долетают до вашего лица и неслышно лопаются. Они танцуют, искрятся и блестят влажными боками, ветер подхватывает их и уносит далеко-далеко, вдогонку за солнцем. И даже после того, как вы видите, что наверху сидит задорно улыбающаяся девочка с пистолетиком, выстреливающим длинные очереди пузырей, у вас на щеке, там, где лопнула маленькая сфера, остается ощущение сказки.
***
Алиса стесняется петь. Стоит мне появится в комнате, как она замолкает и с напускной сосредоточенностью продолжает заниматься делами. Я словно шпион подкрадываюсь к кухне, когда она берётся за мытьё посуды и слушаю, как она тихо напевает "Сестру" Мельницы. И, честно говоря, в ее исполнении эта песня звучит намного мягче и нежнее.