Накрылся один из наушников к плееру, а через один слушать не интересно. Тело не понимает, что когда голова почти ясная, ему не полагается чувствовать себя вдрызг бухим. Метро - преддверие Ада, настолько там жарко. Еле дожидаешься первой наземной остановки, вылетаешь глотнуть свежего воздуха, да так и падаешь на грязный пол, откидывая в сторону руку с желтой книгой Чака Паланика. Ты знаешь, говорят, что бойцовский клуб придумал один человек, его имя Тайлер, Тайлер Дерден. Он спит по два часа в сутки и совершенно безумен. И стандартная, столь же единственная мысль - если сейчас не проблююсь, больше никогда не буду пить. У блондинки в коротком леопардовом платье дивно стройные ноги. Она смотрит на меня как на вошь, и я ее не осуждаю. Она подкуривает длинную сигарету, от дыма которой тут же начинает тошнить с утроенной силой, и продолжает трепаться по телефону. Заползаешь в метро, где пахнет потом сотен тел и сладкими духами стоящей впереди женщины. Она держит за руку ребёнка, который с любопытством осматривается. Когда его глаза останавливаются на мне, становится даже чуть-чуть стыдно, что тебя терзает непреодолимое желание свалиться на чьи-то сумки, рядком стоящие у стены. Еще три остановки, и между ними проходит по целой жизни. Рубашка ощутимо влажная от пота, а падающие на глаза волосы почему-то волнистые. У девушки, стоящей у двери, практически идеальная попка, туго обтянутая белыми штанами. Она обнимает темноволосого парня с квадратным подбородком, а за окнами сияет потухающее солнце. Пока проходишь до выхода, успеваешь попросить прощения за все земные грехи. Женщина впереди бережно придерживает белую сумку с узором из чёрных полукругов. Возле рынка - две беременные женщины оживлённо беседуют, а их кавалеры скромно курят в сторонке. И тут тошнота отпускает, и внезапно замечаешь, что дома стали золотистыми, люди улыбающимися, а небо окрашено цветами заката. На фоне фиолетового облака - недостроенная высотка и жёлтый строительный кран. Ловишь за хвост ускользающую парадоксальную мысль, что мы всё еще стремимся построить Вавилонскую башню. На дорогах почти нет машин, ведь все, кто мог, предпочли уехать из города в чудесный субботний день. Тихо пиликает дверь подъезда, кнопка лифта наливается зловещим алым. Не сразу попадаешь в замочную скважину, но в конце-концов труды увенчались головокружительным успехом. Последние силы направляешь на то, чтобы поцеловать Алису и добраться до кровати, где и засыпаешь вечным получасовым сном.
Какой бред. Какая экспрессия.