Мое море давным-давно перестало быть тихим. Свинцово-зелёное, как радужная оболочка лучистых глаз Съерриана, оно бешено завывало в гулких расщелинах прибрежных скал, яростно накатывало на отвесные берега, стремясь сокрушить вековую преграду, что никак не хотела пропустить разгневанную стихию покорить всю сушу без остатка. Куда девались прозрачные воды, сквозь которые видно мельчайшие песчинки, а разноцветные рыбки беззаботно водят стройные хороводы? Где полный невыразимого достоинства шепот волн, лениво переворачивающих тяжёлую гладкую гальку? Где же лазурное небо, плавно перетекающее в море на горизонте, с облачками, похожими на комья пушистой сахарной ваты? Где?!
Спятивший ветер разогнал нежные, беззащитные клочки «белогривых лошадок», и небо заполонили низкие, наполненные мириадами не пролившихся слёз тёмно-фиолетовые тучи. Они переговариваются грубыми рокочущими голосами, и эхо их слов застывает вдали. Им вторят громоподобные обвалы, и многотонные каменные глыбы, с невыразимым грохотом отрываясь от скал, катятся в море и исчезают в бушующей бездне, поднимая фонтаны искрящихся брызг. Как ранний снег, капельки морской пены оседают на распростёртых руках, на лице и одежде, перемешиваясь со слезами в кои-то веки искренней радости. Холод пронизывает до костей, но что за беда? А всё дело в том, что в моем обычном море, больше похожем на затянутую тиной лужу, вода была ледяной каждый чёртов день.

Кричи хоч тисячу років, а хочеш - бийся об стіну головою, розтовчи її до крови, напиши на її шорсткій цегляній поверхні власними витеклими мізками
МЕНЕ НЕ ЧУЮТЬ!
але все одно до тебе нікому не буде діла... © "Поклоніння ящірці"


Раскинув руки, словить ветер в объятия. Пропустить его сквозь себя каждой клеточкой, каждым нервным окончанием ощутить его свободолюбивый дух, его необузданность и особую страсть, присущую лишь умалишенным. Шагнув к самой кромке берега, вдыхать перенасыщенный солью воздух, и плакать, и плакать, и плакать, не опасаясь рассказать беснующемуся морю о своей боли, о невыносимом одиночестве, о страшных противоречивых чувствах, обуревающих душу и сердце. Ведь все мы рождаемся с одной и той же невысказанной просьбой на губах: “Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее!” А что прикажете делать, когда любовь переливается через край, а отдать ее некому?! Одни отталкивают тебя неосознанно, из добрых побуждений ломая всю привычную картину мироздания. Другие – потому что ты им попросту не нужен, и никогда нужным не станешь. Нежность, забота, привязанность, перебродившие в собственном соку и не нашедшие выхода, становятся самым мучительным и жестоким ядом.
Смех, подобно ручейкам разлившийся в воздухе, содержал в себе изрядную долю безумных нот. Закружившись под струями дождя в доселе неизвестном танце, улыбнуться на прощание серебристой молнии, филигранно раскроившей небеса и врезавшейся прямо в седые от пены волны. И, разбежавшись, сделать долгий шаг в пустоту. Потому что там, под поверхностью воды, исчезают все посторонние звуки. Потому что только там можно научиться спокойствию. Вне пределов пространства и времени, да успокоится неугомонное сердце моё. Аминь.

Я учусь грустить, улыбаясь
Слишком много печальных историй
Разветвляясь и пересекаясь
Все они ведут в крематорий. © Fleur, «Пепел»

Когда сутками молчит телефон – это не одиночество.
Это – плохие друзья.
Когда ты слышишь, как тикают часы – это не одиночество.
Это – много свободного времени.
Когда некого ждать – это не одиночество.
Это – пессимизм.
Когда воруешь кусочки чужой жизни, чтобы наполнить свою – это не одиночество.
Это – неуверенность в себе.
Когда тебе не с кем поговорить и ты начинаешь разговаривать с собой – это не одиночество.
Это – болезнь.
Когда ты плачешь целыми днями в пустой квартире – это не одиночество.
Это – депрессия.
Когда ты думаешь, что никто тебя не понимает – это не одиночество.
Это – эгоизм.
Когда хочется кричать от безысходности – это не одиночество.
Это – боль.
Когда ты никому не нужен – это не одиночество.
Это – самообман.
Одиночество – это когда любишь, но тебе некого любить.